У НЕГО БЫЛИ ДЕНЬГИ, ДОМ В МАЛИБУ И АДСКОЕ СОСТОЯНИЕ ДУШИ...

С экс-вокалистом и гитаристом группы "Парк Горького" Алексеем Беловым мы беседуем в его небольшой домашней студии. Среди нагромождений инструментов, компьютеров и прочей хитрой аппаратуры остается совсем немного места, но комфорт - не основное, главное - есть о чем поговорить. После "американского" периода много воды утекло. Ныне группа именуется "Парком Белова", Алексей женился на замечательной певице Ольге Кормухиной, а их дочке Анатолии уже полтора года. Да и Америка уже давно видится по-другому. Собственно об этом и о многом другом наш разговор. - Алексей, с чего началась Америка для "Парка Горького" и для тебя лично?
- Лично для меня с эйфории. Шел 1988 год. Первая встреча с Америкой для людей, знавших эту страну только по пластинкам разных групп и исполнителей да по телепередаче "Международная панорама", была ошеломительной. Поначалу мы поселились в Нью-Йорке. Я прилетел первым из ребят, и меня на лимузине повезли на концерт суперпопулярной в то время Whitesnake. Я был представлен музыкантам, которые разговаривали со мной на равных. И это тоже подогрело эйфорию, которая продолжалась довольно долго. В общем, это можно сравнить с тем, когда сластену приводят на шоколадную фабрику и он долго не может остановиться, во всяком случае, до тех пор, пока не почувствует, что у него отваливается печень.
- Но приступы печени от сладкого способны охладить кого угодно...
- Да, так оно и было. Первое сильное охлаждение произошло, когда после всех уверений, что мы все одна семья, началось судебное разбирательство с нашим менеджментом. После этого последовала борьба за выживание. Сложилась непростая ситуация, при которой мы, с одной стороны, стали популярными, а с другой стороны - нам перекрыли финансовый кислород и мы оказались в полной изоляции.
- А зачем это было нужно? Чтобы убрать чужеземного конкурента с музыкального рынка?
- Нет, как раз наоборот, мы были теми, кого не бросают. Просто многим хотелось откусить кусок пирога. Нашему появлению в Америке предшествовала довольно длинная волокита с нахождением рекорд-компании и подписанием контракта. Но уж когда все было готово, то сам президент фирмы PolyGram обнимал нас и говорил, что сделает нас суперзвездами. Нам дали зеленый свет. Все происходило по стандартному сценарию: ротация по радио, клипы на MTV, как следствие - быстрая продажа пластинок и успешный тур по всей Америке. И совершенно неожиданно открылось исчезновение нескольких миллионов долларов из бюджета группы, а менеджмент при этом попытался скрыться. Те, кто давал им эти деньги, начали за ними гоняться и затем судиться. И пока длилось судебное разбирательство, ни о какой нормальной работе не могло быть и речи, хотя для шоу-бизнеса "Парк Горького" по-прежнему оставался привлекательной группой.
- Сколько пластинок было продано к тому времени?
- Где-то около полумиллиона. Я это помню потому, что фирма отчитывалась перед нами о продажах. Как можно было отпустить таких артистов?.. В нас были вложены огромные деньги! Хотя тогда у нас были варианты: мы могли все бросить и уехать домой или же уперто выживать. Мы выбрали второй путь. Было время мытарств. Вокруг нас крутились аферисты мирового уровня, манипулировавшие огромными деньжищами. Нужно было держать ухо востро... В итоге у нас все-таки появился хороший менеджмент, и мы переехали в Лос-Анджелес.
- В каком доме ты там жил?
- Сначала мы жили все вместе в огромном четырехэтажном 16-комнатном доме. Его, кстати, можно увидеть в клипе Tell Me Why. Потом мы из него стали разъезжаться: семейные ребята переехали в хороший дом в Инсину, а холостые в Голливуд. Наш дом стоял как раз под этими огромными буквами Hollywood в девятистах метрах от хором Мадонны. Потрясающей красоты место! Этот двухэтажный домик висел на обрыве, внизу была лощина. В хорошую погоду был виден океан. И там всегда было свежо. Даже когда внизу была сковородка и пекло, у нас среди зелени всегда было прохладно - не нужно включать кондиционер. Вообще каждый дом, в котором мы жили, можно описывать часами. Но я очень рад, что я вернулся жить в Россию как раз тогда, когда мог позволить себе в Америке очень многое.
- Ну, а каковы были причины? Ты устал, тебе все надоело или же ты почувствовал, что отрываешься от своих корней?
- Нет, я всю жизнь, как мне казалось, был космополитом и полагал, что нормальный человек может жить везде. Мое дело было творить и стараться оставаться самим собой - не идти против собственной совести. В 1985 году я вообще думал уехать насовсем и даже делал себе фиктивный брак. Но после перестройки такой необходимости уже не было. И я тогда не думал, что отрываюсь от корней, просто эти корни сами дали о себе знать. Все произошло тогда, когда мы стали приезжать в Россию все чаще и чаще: сначала для записи с симфоническим оркестром, потом представлять нашу новую пластинку, затем через год в тур. Правда, через угар в России тоже пришлось пройти, потому что артистов всегда окружают люди, которым чего-то не хватает несмотря на то, что у них все есть. Я не имею в виду меценатов, я имею в виду тусовщиков. После этого глаза как-то открылись на реальность. На реальность вообще. Постепенно меня стала захватывать духовная жизнь России. Я начал читать книги духовного содержания и изучать историю России именно с этой точки зрения, время от времени заходил в храм. Моя душа требовала этого абсолютно и безоговорочно. Несмотря на всю мою занятость, я понимал, что это важнее. И когда у меня появился маленький духовный опыт, многие вещи открылись. Это как когда смотришь в мутную воду и ничего там не видишь. А потом ждешь, ждешь, грязь осядет, и на дне видны камушки, там железяка ржавая валяется, банка от кока-колы - картина становится ясной. Так же и у меня стало. Как в телевизоре. Контрастность прибавилась. Светло-серое стало белым, темно-серое стало черным. И темное и светлое резко обострилось. И вся Америка стала для меня вот такой маленькой (показывает на пальцах), мелкой-премелкой, абсолютно уже ничего не значащей.
- Интересно...
- Конечно, человек привыкает к комфорту, но когда он живет разнообразной жизнью, когда у него бывают и взлеты и падения, то он начинает ценить совсем другое, нежели жизненные удобства. У меня были такие моменты, когда не было денег, а душа радовалась. А были деньги, хороший дом в Малибу, но само состояние души было адское. Видимо, душа говорила: это не твое. Я не мог себе тогда этого объяснить. Когда мы уехали назад, то сразу как-то все выровнялось... Потом я возвращался в Америку как бы по инерции. В доме еще оставались мои вещи, мебель, картины, аппаратура, шмотки, но все жило без меня, и я начал сомневаться: а нужно ли мне это? Все там так и осталось.
- Леша (в студию входит Ольга с Анатолией на руках), к тебе тут человек с гитарой.
- Ага, я сейчас, - извиняется Алексей, - это ненадолго. Пока он пробует в коридоре инструмент, я слушаю новый хит с символичным для Белова названием "Сделано в России".
- Это что, так альбом будет называться? - спрашиваю я у него, когда он возвращается.
- Может быть, и по-другому, не знаю. Среди песен, которые должны войти в него, много интересных, и в текстах есть очень яркие словосочетания. Он уже на подходе. Сейчас осталось кое-что доделать. Думаю, что к концу года его уже можно будет услышать. Там сохранен дух "Парка Горького", но все песни русскоязычные. И хотя название у группы новое, все равно всем понятно, что к чему.
- А кто сейчас с тобой играет?
- Из старого состава остался клавишник Коля Кузьминых, и пришли два новых парня: Алексей Нелидов - бас-гитара, вокал (экс-"Ангелы и Демоны". - Прим. В.П.) и очень сильный барабанщик Саша Макин. Он поет, также умеет играть на клавишных и на гитаре. Очень интересный у нас коллектив сейчас. На концертах мы где-то в середине выходим втроем на авансцену, берем акустические гитары и даем такой unplugged. Людям очень нравится. А потом продолжаем все в электричестве.
- Наверняка параллельно работаешь еще над чем-то.
- Да, я пишу музыку для альбома Ольги. Потом у нас с ней появилась идея еще одного акустического альбома, где голос будет выдвинут на передний план, а инструменты будут скупым минимумом, но по делу. Пробую писать музыку для кино. Мне это всегда было интересно. Музыка "Парка Горького" часто попадала в американские фильмы, благодаря тем камерным фрагментам, которые были в наших песнях. Мы их вставляли с единственной целью - показать, что мы тоже так умеем. Но кто знает, вдруг со временем это станет основным. Конечно, хит есть хит, но мы же не сможем прыгать как козлики до самой могилы. Хочется делать и что-то серьезное.
- Мы немного отвлеклись от темы, на чем мы там остановились?
- То познание, которое я получил в России, и те вещи, которые открылись для меня за счет опыта, а этот духовный опыт нельзя обрести в библиотеках, обесценили Америку, и она перестала иметь для меня какое-либо значение. Люди такой глубины и таких дарований, которых я встретил в России, в Америке не живут. Их там просто нет. То, что я могу получить здесь для своей души, там тоже отсутствует. Я здесь могу, например, взять и поехать в Оптину Пустынь в любое время, и мне могут дать пожить в скиту, в котором жили старцы. Многие люди там черпали силы для жизни. Достоевский и Гоголь в этой духовной жемчужине России жили месяцами. Достоевский, при упоминании о котором вся Америка снимает шляпу.
- Что-то я сомневаюсь, что они там вообще знают, кто такой Федор Михайлович.
- Те, кто знает, снимают шляпу. Но даже те, кто не знает, тоже снимают, потому что чувствуют, что это о-о-очень круто. Правда, я сам для себя Достоевского открыл относительно недавно. В школе я был невнимательным учеником, меня интересовало совсем другое: гитара, улица. Хотя, конечно, ты прав, что американцы не знают нашей культуры. Они вообще многого не знают. Мы жили, как я тебе уже сказал, в двух городах - в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе. Оба города-мегаполисы. Только в одном все время тепло, а в другом есть зима и лето. Там сама система жизни культивирует людей, как овощи. Все есть, все хорошо, все дано, и человек настолько привык жить однообразной жизнью, что большинство людей за пределы своего города вообще никогда не выезжают. Никакие познания их не интересуют. Девяносто процентов американцев, если ты, допустим, их спросишь, где находится Южная Африка, смело ткнут пальцем в Северный полюс. У человека весь его интерес превращается в то, что он с утра встал и пошел на работу - зарабатывать деньги. Вечером вернулся, открыл несколько бутылок пива, слепил себе гамбургер во весь рот и уселся смотреть телевизор, где много каналов, отвлекающих человека от реальности. Ну, может быть, иногда он выползает на какую-нибудь пати, и в этом состоит все разнообразие его жизни. А потом - раз, и человек умер. Вот такое вот овощеводство. Хотя, конечно же, люди не виноваты. Хороших людей много в любой стране, наверное, все люди хорошие. Все зависит от системы, ну, в общем, ты понимаешь.
- А с кем в Америке вообще можно поговорить на такие темы? Ты там общался с нашей диаспорой?
- У нас была своя артистическая диаспора: Валера Гаина, Жанна Агузарова, актеры, Джек Восьмеркин. Но с ними мы больше, что ли, гуляли и выпивали. Мы встречались с Шэрон Стоун, бывали в гостях у Фрэнка Заппы. Заппа, конечно же, очень интересный, глубокий человек. Но духовные темы затрагивались очень слепо. Да для меня самого раньше понятие о Боге и о духовности было достаточно пространным. Я и экстрасенсов считал духовными людьми. А однажды мне предложили поехать в Храм всех религий. Туда, говорят, каждый может прийти и помолиться своему Богу.
- То есть экуменистика по полной программе.
- Да, но я вот только сейчас понимаю, что меня Господь отвел от этого ужасного шага. Ведь это абсолютная чушь!
- Ты к вере пришел уже в достаточно зрелом возрасте.
- Мне уже было под сорок. Хотя в принципе с самого детства для меня Бог был аксиомой, хотя мы и росли во время советской власти, духовно нас обокравшей и оболгавшей все наше прошлое. Моя мама молилась потихоньку, но у нас не было традиционного богопознания. В то время у нас в доме тоже бывали разные люди: целители, люди, способные двигать предметы взглядом. И мне тоже казалось, что это от Бога. А потом появилась свобода, а вместе с ней пришли искушения. Вот они-то и довели меня до депрессии. Тогда тоже многое открылось. Однажды мы поехали в тур, а рядом со мной был верующий человек, которого я знал еще сорвиголовой. Потом прошло много лет, и я увидел перед собой совсем другого человека. Очень важен пример. И я сам все время маневрировал между депрессиями, из которых мне, правда, удавалось достаточно легко выходить, я все равно глубоко переживал все происходящее. Ни в чем не было выхода; ни деньги не приносили радости, ни творчество, которое уже должно было бы ввести меня, казалось бы, в рай. Душа начинала страдать все больше и больше. И я, наблюдая за тем человеком, видя, как он ходит в храм, как он читает молитвы, купил себе молитвослов, стал читать Евангелие. И с первого раза серьезные истины поразили меня. Как это так, я все время был рядом с ними, а такой простоты и глубины не коснулся? Я понял, что нельзя стоять на месте. Сделал шаг, надо сделать еще два. Молитва - это опытный путь познания. Ну, это как человеку, который никогда не пробовал киви, ему как ни объясняй, что это такое, он никогда не поймет. Или, если хочешь, можно сравнить с суши. Сначала кажется, что это какая-то гадость - сырая рыба. Может стошнить только от одной мысли о том, что тебе придется ее съесть. А вот потом, когда попробуешь и этот вкус васаби как даст в нос и вместе с соей вкус рыбы станет потрясающим, вот тогда скажешь, что это да, это здорово! В общем, опытный путь. Но читать-то я читал, а вот жить продолжал по-старому. А потом мне стало страшно от того, что происходило со мной. Я увидел все эти камни-бутылки на дне моей души, и я попросил моего друга отвести меня в храм на исповедь. И это был один из самых важных дней в моей жизни, потому что после исповеди и причастия ко мне вернулось чувство праздника пятилетнего ребенка.
- Многие продвинутые рок-музыканты впоследствии становились батюшками. Тебе не приходила в голову мысль, что музыка - это тоже путь познания?
- Поскольку мне приходилось писать много музыки, я всегда понимал, что она приходит откуда-то. Я очень хорошо знаю это чувство, когда осе-ня-ет (произносит это слово с паузой, но очень отчетливо). Вот этот момент очень сильный! А какая музыка приходит, зависит от устройства души человека. Как бы тебе это объяснить? Ну вот, например, возьмем топор. Ремесленник с его помощью может построить дом, а другой человек проломить голову. Ну или слово возьми. Его же тоже можно по-разному использовать. Топор-то и слово не виноваты, и музыка тоже не виновата. Хотя, конечно, музыка - это гармония для души. С ее помощью душа очищается, ведь недаром же говорят, что музыка - это молитва без адреса. Музыка помогает прийти к Богу. Или бывают ситуации, когда она может уберечь человека от рокового шага. Одна девочка прислала нам письмо, написав, что наша музыка помогла ей не покончить жизнь самоубийством. Но бывает и такая музыка, от которой люди бросаются из окна. А сколько самих музыкантов из них сигануло...
- Наверняка из-за наркотиков.
- Нет, кто-то подталкивает людей сделать этот роковой шаг. Я знал одного парня, не принимавшего никакой наркоты, и тем не менее он увидел в этом свое блаженное спасение и очнулся только тогда, когда одна нога уже была за окном. Какая-то сила его оттуда вытащила. После этого он тут же побежал креститься.
- Как ты думаешь, почему люди тянутся к музыкантам? Только ли из-за стремления хоть как-то быть сопричастным творчеству?
- Когда ты на сцене перед огромной аудиторией в 100 тысяч человек и все пришли смотреть именно тебя, то возникает такой подъем энергии и духа, что ни с чем сравнить невозможно. И купить это ни за какие деньги тоже невозможно. Ни один человек, у которого миллиарды, за эти деньги не сможет почувствовать, что это такое. Видимо, некоторым хочется хотя бы отчасти почерпнуть эту энергию. Я так раньше думал, а потом открыл для себя такую закономерность, что ни один артист ни за какие свои таланты не сможет ощутить того, что ощущает самый простой человек, предстающий перед Богом и у которого искренне открыто сердце.
- Хорошо сказал...
- Богат не тот человек, у которого все есть, а тот, которому ничего не нужно. Бывает, встречаешь человека, достигшего неимоверного успеха, а в глазах у него такая тоска и такая боль, что думаешь, через что же ему пришлось пройти, чтобы такая бездна была. А в храме я вижу людей, которые даже непонятно на что живут, но от которых исходит такой внутренний свет!
- А Ольга тоже верующий человек?
- Она раньше меня пришла к вере. И когда я только еще начал свой путь, она уже была далеко. Нас, собственно, и свел Господь. Наша встреча произошла в монастыре, в который каждый из нас пришел совершенно случайно.
- Кроме Америки ты много ездил. Какая страна произвела на тебя наибольшее впечатление?
- Европейские страны для меня почти все одинаковы. Поэтому выделить какую-то одну из них мне трудно. Запомнилась поездка в Сингапур, там у нас был концерт. Это самая чистая страна, которую я видел. Но помимо страны больше всего поразила проставленная в паспорт виза, прямо на которой красным было написано: "За провоз наркотиков - смертная казнь!" Сильно!