Факты и фактоиды из жизни Макса Фадеева

Алексей Белов

Лидер легендарной рок-группы "Gorky Park"

_____________________________________________________________________________________________
____________________________________________________________________________________________

Факты и фактоиды из жизни Макса Фадеева

Факты и фактоиды из жизни Макса Фадеева - человека, которого без всяких оговорок можно назвать музыкальным продюсером, как бы кто к нему ни относился.

Пасмурным майским утром в самом центре столицы Финляндии, еще не оправившейся от урагана под названием «Евровидение», из гостиницы уверенным шагом вышел мужчина средних лет, стремительно направился к одному из, казалось бы, случайных прохожих и без единого слова ударил его по лицу. Тот потерял равновесие и готов был даже упасть, но все же устоял на ногах. «Ты проиграл. Мы договаривались, – сказал мужчина тихо, – долги надо отдавать». Потерпевший не возражал и даже сделал неуверенную попытку ретироваться. Кто-то догадался достать фотокамеру, наконец, прозвучали первые вопросы со стороны, но, не обращая больше ни на кого внимания, нежданный драчун быстро утратил интерес к происходящему, сел в машину, и след его простыл.

На самом деле это был обычный спор. За неделю до решающего этапа соревнований в закулисной суете к Максиму Фадееву пробрался журналист из Питера по имени… впрочем, его имя сам Макс предпочитает не называть: «кто знает – тот поймет». Он, как и положено корреспонденту, попытался разузнать, что же это за «тайное оружие» – группа Serebro, зачем именно этих молоденьких девочек господин Фадеев привез на «Евровидение», и правда, что… ну, и так далее. Вышла статья. До финала оставалось четыре дня. «Он смешал меня с дерьмом по полной программе, – вспоминает Макс Фадеев. – Просто расстрелял!»

Хельсинки – город маленький. Макс в тот же день встретил журналиста из Питера в одном из магазинов.

– И зачем ты это сделал? – спросил Максим.
– У меня есть право на свое мнение.

– Интересно его услышать.
Выше семнадцатого места вашим девочкам не подняться ни при каких раскладах.

– А если это будет место выше десятого? – поинтересовался Макс.
– Не может такого быть, я же видел это убожество. Готов спорить.

– Спорить? Давай. Чем готов расплачиваться, если проиграешь?

Журналист ухмыльнулся и показал на свою щеку: «Она твоя, если попадешь»… На конкурсе «Евровидение 2007» представитель России, группа Serebro, заняла третье место…

Артисты любят мифы. Этот странный наркотик проникает в каждую пору их кожи, в каждую щель часто не окрепшего ума и завладевает ими навсегда. Без всяких шансов на возвращение в реальную жизнь. Факты и фактоиды – выдумки, ставшие фактами после их опубликования в прессе, оборачиваются гремучей смесью и взрываются в самый неподходящий момент. Все разлетается в клочья, все в панике разбегаются, пахнет чем-то неприятным. Пропал человек, только старая подборка пожелтевших газетных вырезок, и кто сейчас уже что вспомнит… А помнишь, мы в таком-то волосатом году? Как клево мы тогда все придумали, еще бы чуть-чуть, и все сработало… Но тут совершенно иной случай.

Максим Фадеев родился 6 мая 1968 года в Кургане. Хотя сказать, что я точно уверен в этом, казалось бесспорном, факте, нельзя. Может, и не в этом году, и не совсем в Кургане – чем больше я пытаюсь разобраться в жизни этого человека, тем больше на меня действует побочный эффект мифологического отравления… В общем, дамы и господа, встречайте – перед вами блистательная история Максима Фадеева, по безумной смеси тех самых фактов и мифов способная посоревноваться с фактоидальным прошлым… да хоть Элвиса Пресли (Elvis Presley)! Почему бы и нет? Им можно, а мы, как всегда, нервно курим в сторонке? Настало время настоящего рок-н-ролла…

"КОНВОЙ", КУРГАН, ЕКАТЕРИНБУРГ И ЯЛТА

В обычной курганской квартире Женя Поздняков терзал бобинный магнитофон. Только что они со своим дружком Сашкой Касьяновым сделали третью перезапись новой песни.

– Слушай, у нас в музыкальном училище есть классный пацан, – говорил Касьянов.– На фортепиано отлично играет, поет здорово. Давай позовем его?

– Нам нужен певец с высоким голосом. У твоего знакомого как с этим?
– Пробовать нужно, – уклончиво отвечал Саша.

Вечером они отправлялись на работу в ресторан. Дела шли неплохо – за месяц можно было заработать 600 рублей. Иногда к ним присоединялся Стас Савичев, у которого была своя барабанная установка Super Amati, а это многое значило. К тому же он считался лучшим барабанщиком города. Да и сам Касьянов был парень не промах. Учился в музыкальном училище по классу фортепиано, и педагоги прочили ему блестящее будущее. Женя Поздняков, впрочем, нот не знал и в училищах не учился, но увлеченно осваивал гитару, вдохновленный Дэвидом Гилмором (David Gilmour). На дворе стоял 1985 год. Начиналась история группы «Конвой».

Впрочем, первая встреча Макса Фадеева и Жени Позднякова случилась только в сентябре 1987 года. К тому времени парни уже ушли из ресторана с твердым намерением заниматься творчеством и стали штатным ансамблем курганского ДК машиностроителей – вариант удачнее сложно было придумать. В их распоряжении оказались просторная репетиционная комната с роялем, хорошим набором аппаратуры и постоянные концерты на танцах и прочих обязательных мероприятиях. Все получали зарплату – 70 рублей в месяц. После ресторана эта сумма казалась смешной, но кто тогда об этом думал? Перед ними открывались новые горизонты.

«У Макса оказался ярко выраженный баритон, – вспоминает Евгений Поздняков, – и сначала я немного расстроился. Но напряжение в подаче, мгновенно узнаваемый тембр голоса сразу подкупили». К тому же Максим оказался очень трудолюбивым – если изначально он брал фа первой октавы, то в результате постоянных занятий через полгода он уже освоил ля первой.

Небольшой период группа «Конвой» просуществовала с тремя вокалистами. Много записывались прямо тут же, в репетиционной комнате. Чтобы «обязаловка» не отвлекала от творчества, Евгений Поздняков набрал второй состав группы, который в дальнейшем большей частью и отдувался на всяких мероприятиях. Из этого «молодежного» состава до основной группы доросли Олег Пишко (гитара) и Антон Горбунов (бас-гитара).

Детство Макса прошло в Кургане, на улице Энергетиков. Просторная трехкомнатная квартира с шикарной библиотекой, музыкальная семья. Мама – Светлана Петровна – хорошо и охотно пела сама, папа – Александр Иванович, проведший детство в детдоме, проживший непростую жизнь и всего добившийся собственными силами, сочинял музыку. Часто вечерами, когда друзья Макса собирались у них дома, он рассказывал о встречах с Дмитрием Шостаковичем. Но от детства осталось и другое – врожденный порок сердца, сердечный приступ в семнадцать лет, госпитализация и шрам на груди на всю жизнь. Только во многом благодаря мужеству и самообладанию мамы Макс преодолел свой неожиданный Рубикон. Жизнь часто испытывала его на прочность.

«Мы сдружились, частенько бывали дома у Макса. Вообще тогда все свободное время проводилось на квартирах, – рассказывает Евгений Поздняков. – Встречались практически каждый день. Много слушали музыку. Я любил Pink Floyd и Genesis. Касьянов вполне мог слушать Bad Boys Blue, а Макс фанател от Queen. А потом появилась пластинка группы Yes «Big Generation», и Макс влюбился в эту запись по уши».

В 1988 году папа Макса стал художественным руководителем Курганской областной филармонии, и группа «Конвой» получила приглашение работать в ней. Все складывалось как нельзя лучше. Хотя «работать в филармонии» звучало престижно, на деле это означало поездки по глухим деревням и поселкам региона, иногда по четыре концерта в день. «Два месяца делали программу, и в ноябре, в самый разгар морозов, поехали, – вспоминает Поздняков. – Снег, ночь, непроходимые дороги, волки воют… В программе были уже наши песни, некоторые из них сочинил Макс».

В начале 1989 года Александру Ивановичу Фадееву пришло письмо с просьбой предоставить для участия в отборочных турах конкурса «Юрмала-89» какого-нибудь исполнителя. Парни сразу накинулись на Макса: «Давай, это твой шанс. Песни сделаем». К началу первого тура не успели, и конкурс прошел без Макса. Но время и труды не пропали даром – был наработан материал. Макс готовился к конкурсу «Юрмала-90» (приглашение пришло опять), который вследствие постперестроечной интоксикации превратился в «Ялту-90». В стенах филармонии были записаны фонограммы для трех песен. Макс активно репетировал номера с танцорами. Первый тур проходил в Екатеринбурге, второй – в Москве, третий – уже в Ялте. Председателем региональной комиссии в Екатеринбурге был Александр Пантыкин, который и обратил внимание членов жюри на Фадеева. «Выступление Фадеева осталось не замеченным большинством членов жюри, – вспоминает Александр Пантыкин. – А вот я сразу же обратил на него внимание. Я настоял на том, чтобы именно Максим ехал на следующий тур конкурса».

Из 32 участников в следующий тур прошли всего два исполнителя, один из них – Макс. Поддержать товарища в Екатеринбург приехали Поздняков и Касьянов. Приехала и мама Макса Светлана Петровна, что для него было полной неожиданностью. И когда объявили победителей, казалось, земля ушла из-под ног от счастья, все радовались как дети.

Знакомство с Сан Санычем Пантыкиным, «дедушкой» уральского рок-н-ролла, привело ребят на екатеринбургскую «Студию-8», где уже для московского тура были подготовлены новые фонограммы. Легендарная «Студия-8» была основана Сергеем Михаловичем Кисловым (с 2003 года Сергей фон Херст, гражданин Германии) на базе Свердловской киностудии в 1989 году и сразу же стала центром притяжения для всей местной музыкальной неформально мыслящей молодежи. Тут же, на территории киностудии, работал один из первых в Советском Союзе коммерческих баров «У Дяди Вани» – еще одна причина, чтобы эти молодые парни, позже прославившиеся в группах Nautilus Pompilius, «Агата Кристи», «Ассоциация», «Чайф», проводили здесь все свое время. Звукорежиссером, а потом и продюсером студии работал Владимир Елизаров, выпускающими продюсерами – Вадим Самойлов и Александр Пантыкин. Здесь создавалась вся «золотая» классика уральского рока. Тут же с 1990 года записывался и культовый шансонье Александр Новиков, вскоре ставший владельцем студии.

На этот раз была записана песня Евгения Позднякова «Осень» и хит группы A’Studio «Джулия». Это был первый опыт работы в более-менее профессиональной студии. Получалось не очень здорово, но энергия и амбиции били через край, и с помощью звукооператора Владимира Елизарова ребята справились.

Владимир Елизаров, сейчас владелец екатеринбургской студии SVE, вспоминает: «Макс Фадеев? Да, я что-то делал для него еще в 1990 году, но представляете, сколько времени прошло? Максим, конечно, хорошо пел, немного сочинял, но больше ни в чем не понимал и ничего в студии сделать не мог. Я абсолютно не помню, что мы записывали, кажется, какие-то десять песен. Уж не знаю, как Макс попал к нам на студию, Александр Пантыкин его позвал или кто другой – Сан Саныч рассказывает истории, которые придумывает и сам же верит в них… Но насколько реальны эти истории, никто разобраться не может».

Эта история все же оказалась вполне реальной – неясно, десять песен или всего две, но записаны они были, и с ними Макс поехал в Москву. Второй тур состоялся в Останкино, Макс прошел и его. Кому приглянулось его выступление на этот раз, достоверно не известно. Просто это случилось. В Курган ребята вернулись героями. Наступили будни и время опять ездить от филармонии по всяким концертам. В Ялту в августе 1990 года Макс отправился уже один. Гран-при конкурса получил киевский певец Александр Егоров, а третье место поделили Макс Фадеев и Ирина Епифанова. Максу дали премию – 500 рублей, их как раз хватило на обратную дорогу.

Кстати, один из результатов конкурса – музыкальная дружба с Ириной Епифановой. Девушка родилась и жила в Москве, и каждый раз, когда Максим по делам наведывался в столицу, проблемы, где остановиться, не возникало. В 1992 году песня Максима «Танцующая» в ее исполнении была включена в мелодиевский сборник «Парад звезд». Ирина Епифанова какое-то время пыталась утвердиться в роли вокалистки группы «Браво», выпустила несколько сольных альбомов.

Началась эпоха «комсомольского» бизнеса. Бывшие функционеры сколачивали кооперативы и осваивали диковинные для новой России способы освоения денежных средств. В новоявленных банковских структурах тоже были «свои», поэтому многие дела решались просто.

«Одни наши курганские «комсомольцы» затеяли местное телевидение, – вспоминает Евгений Поздняков. – На волне нашего успеха дали деньги на инструменты и аппаратуру. Мы съездили в Москву и привезли очень хорошие инструменты. В Кургане мы были в тот момент самые «запакованные», как тогда говорили». У Евгения Позднякова появился настоящий Fender Stratocaster, у второго гитариста Олега Пишко – модная гитара-«обрубок» Höfner. Привезли секвенсор Yamaha SY77 и синтезатор Roland D70, винтажный комбик Vox 1971 года… «Звучали мы тогда просто изумительно, – продолжает Евгений. – Эти же ребята дали нам денег на запись, и осенью 1990 года мы поехали ее делать в Москву в студию при АПН (Агентство печати «Новости»).

В Новогиреево была арендована двухкомнатная квартира, в которой и жили во время записи Максим Фадеев, Евгений Поздняков, Александр Касьянов и Олег Пишко. В студии АПН в течение четырех месяцев был записан цикл песен Максима Фадеева, за исключением двух, в создании которых принимал участие и Евгений Поздняков. С текстами помог поэт Андрей Головин, который тогда сотрудничал с группой.

После возвращения в Курган силами «комсомольской» телестудии на каждую из записанных песен был снят видеоролик. Съемки на две камеры S-VHS проходили в местном драмтеатре, где была вращающаяся сцена, и это добавляло особого шика. В одном из роликов в роли танцовщицы снялась жена Макса Наташа Слободчикова. А на местном канале с амбициозным названием «М-ТВ» эти ролики крутили наряду с клипами московских и зарубежных исполнителей.

БАЛЛАДА О КУРИНОЙ НОЖКЕ, ЕКАТЕРИНБУРГ, МОСКВА

В 1990 году в Москве Михаил Кувшинов, звукорежиссер студии Валерия Леонтьева, поздно вечером настраивал свой новенький видеомагнитофон, который был привезен из очередных гастролей. Его раздражали стандартные настройки, хотелось все сделать по-своему. Утром нужно было рано вставать, Миша поставил магнитофон на запись и лег спать.

На следующий день он решил проверить, что записалось ночью. Собираясь на работу, поглядывал иногда на экран телевизора – там кто-то что-то пел, их имена Михаилу ни о чем не говорили. И тут на экране замелькал коротко стриженный молодой человек. Удивила совершенно не стандартная аранжировка и взрывающийся от внутреннего напряжения голос. Возникло ясное ощущение, что это, по меньшей мере, любопытно. Посмотрел еще раз и запомнил имя – Макс Фадеев.

Ночью его новенький видеомагнитофон записал финальный тур конкурса «Ялта-90».
Кассету Михаил взял с собой. После обеда на студию зашел Сергей Крылов, как всегда шумный и заряжающий всех положительной энергией. С ним Кувшинов часто ездил на гастроли как звукооператор, ему он и предложил посмотреть кассету. «Надо же, действительно прикольный чувак, – удивился Крылов. – Откуда он, говоришь? Из Кургана? Слушай, так мы туда через месяц едем работать. Давай парня на концерт позовем!».

Через месяц Сергей Крылов не забыл, что он хотел от города Кургана, кроме обычных концертов. Долго искать не пришлось, Макса в городе знали многие. В то время он жил, мягко говоря, не в центре – без телефона, даже без дверного звонка, но зато вдвоем с женой Наташей.

Вечером Макс никуда выходить из дому не собирался, настроения не было. Он поставил на стол свежеприготовленную курицу, отломил ножку, откусил, и тут в дверь кто-то постучал. «И кто это может быть?» – удивился Максим. Стук повторился, уже более настойчиво. Зажав в левой руке недоеденную ножку, он пошел открывать дверь. На пороге стоили трое, один из них выглядел подозрительно знакомым. Ах да, это же… «Собирайся, внизу нас ждет такси. Едем к нам на концерт», – без предисловий сказал ему Крылов. Макс ошарашенно разглядывал троих человек на пороге своего дома. Он определенно узнал Сергея Крылова, а позже познакомился и с остальными – Михаилом Кувшиновым и директором Крылова Вадимом Шаповаленко.

Уже после концерта договорились встретиться на следующий день, и в назначенное время Максим пришел к парням в гостиницу. Долго сидели, слушали записи Макса и группы «Конвой», обстоятельно все обсуждали. «Я понял, что парня нужно перетаскивать в Москву, – вспоминает Михаил Кувшинов. – Сергей Крылов объяснял Максу, что Курган еще долго не станет музыкальной столицей России. В глазах Фадеева были видны серьезные сомнения в предлагаемых вариантах его дальнейшей судьбы, он не соглашался и вообще производил впечатление крайне замкнутого и избегающего любых контактов человека».

Потом были частые междугородные звонки и долгие беседы. Тема оставалась прежней. Москва ждет тебя, чувак, и всякое такое... И вдруг в один прекрасный день 1991 года в дверь московской квартиры Михаила Кувшинова позвонили. На пороге стоял улыбающийся Максим: «Поехали писать альбом?» – «Куда?» – «В Екатеринбург. Там есть отличная студия, я знаю ребят, и цены у них невысокие», – сразу выложил все свои аргументы Макс. Это было очень заманчивое предложение. Не раздумывая, Кувшинов купил билеты и улетел с Максимом в Екатеринбург.

«Я познакомился с одним курганским бизнесменом, Алексеем Силявиным, – рассказывает Евгений Поздняков, – хозяином самого мощного тогда у нас кооператива «Гвоздика». Мы сдружились с ним, и он предложил записать еще один альбом, зная, что материала у нас хватает».

Выбор снова пал на «Студию-8» в Екатеринбурге. Сергей Кислов выставил счет, который Силявиным был тут же оплачен. Все поселились в гостинице «Большой Урал» на улице Красноармейской, прямо в центре города. Для этой записи были отобраны песни, написанные Максимом Фадеевым.

Первое, что сделал Кувшинов, внимательно изучив возможности студии, – полностью ее перемонтировал. Он убедил Сергея Кислова, что все сделано неправильно, и при должном подходе из этой аппаратуры можно выжать гораздо больше. Тот согласился и даже оплатил ему работу. Через неделю группа приступила к записи.

«Макс пел все вокальные партии, – вспоминает Евгений Поздняков, – становился к микрофону и сразу же выстраивал все как нужно. Ноты не писал, все держал в голове, хотя строил иногда очень сложные подпевки. Но для него это были семечки – он только что закончил музыкальное училище, причем на уверенные пятерки».

За полтора месяца альбом был записан и сведен. Удивительно, но, попав в самое варево уральского рок-н-ролльного котла, Максим не растворился в нем, хотя определенное влияние музыкантов, с которыми он тогда близко общался в студии, прослеживалось. Макс охотно принимал участие в совместных концертах и записях, и для многих любителей набирающего обороты уральского русского рока ассоциировался именно с этой тусовкой. Сейчас на YouTube можно без проблем посмотреть отрывки из его совместных выступлений с группой «Агата Кристи» или поражающий своей бодрой наивностью ролик «Сводного хора уральского рока», в котором наряду с Максом участвуют Вячеслав Бутусов, Александр Пантыкин, братья Самойловы… а в конце Александр Новиков грозно так произносит: «Скучковались, графоманюги?!»

Но с другой стороны, развитие группы «Конвой» достигло потолка, что привело к кризису – возвращение в Курган не имело смысла, а куда-то переезжать группой не получалось. Первым не выдержал Евгений Поздняков, зачехлил гитару и уехал искать счастье в Питер. Поступать в Омскую консерваторию отправился Александр Касьянов. Макс остался в одиночестве, но с постоянными звонками от Михаила Кувшинова, который настойчиво тянул его в Москву. Больше сопротивляться не имело смысла. Начиналась новая жизнь.

МОСКВА НАДОЛГО, ART PICTURES GROUP

Шел 1992 год. Посреди перрона на Казанском вокзале стояли двое – Максим и его жена. В руках нехитрые пожитки. «Ну что, Натаха, делать будем?» – спросил Макс жену.

«Все будет хорошо», – ответила Наташа и улыбнулась. Она уже заметила Мишу Кувшинова, с радостной улыбкой пробивающегося им навстречу сквозь толпу, ожесточенно щетинящуюся тюками, коробками, тележками и неизменно полосатыми сумками.

Сначала поселились у Миши. До сих пор Максим вспоминает вкусные обеды его мамы – Нины Александровны. Потом Михаил Кувшинов снял для них у своих знакомых однокомнатную квартиру на Щелковской за $80 в месяц. С работой было не очень. Есть часто было просто нечего. Сам Макс в одном раннем интервью вспоминает случай, как они с женой за кухонной плиткой нашли старую картофелину, сварили и долго ее ели. Михаил предложил вместе делать аранжировки к песням, благо клиентов, готовых выложить небольшую сумму, чтобы записать песню со своей женой, дочерью, любовницей, всегда хватало. Они часто возникали на студии SBI Records Игоря Бабенко, на которой тогда звукорежиссером подрабатывал Михаил Кувшинов. Эти люди много говорили, тусовались, строили планы, иногда что-то заказывали и даже платили за работу. Аранжировка одной песни в среднем стоила 50 долларов. Жить стало легче.

Игорь Бабенко, уроженец Львова, бывший звукооператор ВИА «Красные Маки» и Всесоюзной студии популярной музыки «Рекорд» Юрия Чернавского, в 1989 году в полузатопленном подвале кинотеатра «Шанхай» в Ясенево начал строить свою студию, получившую название SBI Records. В 1991 году здесь уже полноценно трудились многие известные музыканты и артисты. В дальнейшем она неоднократно дооборудовалась (например, пульт Neve устанавливала техническая бригада студии Питера Гэбриела), что позволило ей в 1995 году получить сертификацию английской Ассоциации профессиональных звукозаписывающих компаний (The Association of Professional Recording Services). Студия SBI Records сыграла серьезную роль в жизни Максима Фадеева. Тут была его первая работа в Москве, нестабильные, но все же заработки, которые позволяли ему выжить. В этой студии произошло знакомство с… впрочем, об этом чуть позже. Сюда же он не раз возвращался с самыми разными своими проектами, чтобы записываться, сводить или делать мастеринг.

В 1992 году возникла еще одна знаковая для российского шоу-бизнеса формация – Art Pictures Group, ставшая логическим продолжением активного смещения отечественной эстрады в сторону визуального ряда, а попросту говоря – музыкального видеоклипа. Эпоха примитивных телесъемок для «Утренней почты» или «Голубого огонька» стремительно уходила в прошлое. По центральным каналам вовсю показывали зарубежные клипы. А из ВГИКа и других профильных учреждений стаями начала вылетать творчески наглая молодежь, в одночасье поменявшая представление телеобывателя об отечественной музыке. В 1990 году студент ГИТИСа Михаил Хлебородов снял клип на песню Игоря Саруханова «Barber», выпускник ВГИКа Федор Бондарчук — на песню Сергея Мазаева «До свидания, мама», студент ВГИКа Тигран Кеосаян (совместно с Бондарчуком) — на песню Натальи Ветлицкой «Посмотри в глаза». Именно Федор Бондарчук вместе со своим товарищем Степаном Михалковым (ныне известным ресторатором) основали Art Pictures Group, которая поставила своей целью не только снимать клипы и фильмы, но и находить и раскручивать молодых артистов. В разное время с этим объединением сотрудничали Филипп Янковский, Антон Табаков, Роман Прыгунов, Андрей Разенков, Максим Осадчий, Степан Полянский, Владислав Опельянц и многие другие.

С Федором и Степаном дружил и Сергей Крылов, посоветовавший им присмотреться к «курганскому феномену» Максу Фадееву. Познакомились и сразу же ударили по рукам. За деньги, выделенные все тем же кооперативом «Гвоздика», решили снимать два клипа на песни из екатеринбургской сессии. На ролики «Колыбельная» (режиссер Степан Михалков, оператор Макс Осадчий) и «Игра без огня» (режиссер Федор Бондарчук, оператор Михаил Мукасей) было потрачено 2 млн безналичных, находящихся в стадии инфляционной агонии рублей, это примерно $16 тыс. (в июле 1992 года доллар стоил 125 руб., а уже в конце декабря – 414 руб.)

«Для съемки использовали декорации какого-то фильма, который как раз снимался на «Мосфильме», – вспоминает Максим Осадчий, – только немного внесли изменения в фактуру. Получилась история, в которой Максим бродит по пустым комнатам, вспоминает образы из своего прошлого. Снимали два дня, на пленку. Того, что сейчас называют пост-продакшном, по сути, и не было – просто перегнали на Betacam. У нас в стране вообще существовало тогда всего два места с аппаратами для такой операции – в «Останкино» и АПН, но техника эта устарела лет на десять, что сказывалось на конечном результате – ничего похожего на западный продукт».

Михаил Кувшинов без ведома Макса отправил ролики на конкурс «Ялта-92». «Мы прошли отбор, – вспоминает Михаил, – и только после этого о своем участии в конкурсе узнал Фадеев». На этом конкурсе Макс Фадеев занял 3-е место (Гран-при получила Ольга Лебедева из Екатеринбурга, 1-е место – Леонид Агутин), познакомился с Олей Дзусовой, впоследствии ставшей участницей группы "Конвой". На деньги, полученные в качестве премии, Максим купил крутой по тем временам синтезатор Korg 01W, что позволило ему перейти на более серьезный уровень аранжировок. В финансовом плане дышать стало легче. Михаил ушел от Валерия Леонтьева и полностью переключился на сотрудничество с Максом Фадеевым.

Осенью 1992 года 15-ти тысячным тиражом был выпущен виниловый диск под названием «Танцуй на битом стекле» (А/О «Русский Диск»/Polymix R60 01201). На титульной обложке его создателями значились группа «Конвой» и Максим Фадеев. В альбом были включены две песни из московской сессии в студии АПН («Танцуй на битом стекле» и «Опера») и девять песен, записанных в Екатеринбурге. Одну из них, а именно «Белый дым» Максим спел вместе с Ириной Епифановой.

В конце того же года на спонсорские деньги предпринимателя из Омска – приятеля Макса – на Уральском электронном заводе, позже получившем название Laser Craft, этот альбом был переиздан на CD. По каким-то причинам в него не попала песня «Я возвратился из ада», но при этом вошли другие песни – всего на альбоме было семнадцать композиций. Тираж составил 5 тыс. экземпляров, и вызволять его с екатеринбургского склада отправился Евгений Поздняков. Издающим лейблом значилась виртуальная компания Polymix, так и не получившая, впрочем, юридического статуса.

В феврале 1993 года Макс, Женя, Александр Касьянов и Стас Савичев встречали бесценный груз на Казанском вокзале. Вокруг сновали стремные личности, что-то невзначай спрашивали, косясь при этом на заманчиво красивые коробки. На привокзальной площади их ждала нанятая «Газель», но до нее еще нужно было добраться. Не прошли и нескольких шагов, как возник милицейский патруль: «Так, что везем?» Откупаться было нечем – в карманах на гитарной струне повесилась мышь. Пытались всучить диск, Макс предлагал даже расписаться. Милиционер вертел его в руках, думал и, наконец, сказал: «Я чо, его кушать буду?». Но тут вмешался подоспевший офицер, и все закончилось мирно, даже сопроводили до машины. Страшно было по-настоящему – так нехорошо вслед им смотрели даже таксисты.

Тогда же со склада фирмы «Мелодия» забрали еще примерно 20 коробок с винилом, причитавшиеся им как авторские экземпляры. Все это осело в виде перегородок в трехкомнатной квартире в Новопеределкино, которую снимал Стас Савичев с женой и в которой жили также другие члены группы «Конвой». Опять возобновились репетиции, на этот раз в СДК МАИ.

ЛИНДА

В 1993 году Степан Михалков затеял большой проект – фильм «Синяя армия», впрочем, так и не состоявшийся, к сожалению, – Сергей Бондарчук, который должен был играть главную роль, в этом же 1993 году ушел из жизни. Музыку для этого фильма Степан попросил написать Максима Фадеева, что и было почти полностью сделано в очень короткие сроки. Саундтрек произвел на Степана большое впечатление. Через некоторое время в квартире Михаила Кувшинова раздался телефонный звонок. «Слушай, мы тут делаем один заказ, – сказал в трубке голос Степана, – снимаем клип некой Линде. На наш взгляд, из девушки может получиться толк, только вот с песней не все здорово. Даже не с песней, а с аранжировкой. Может, Макс переделает?»

Песня,